«Вермильо» — драма, названная в честь маленькой итальянской коммуны. По сюжету здесь в 1944-м спасается дезертир с Сицилии Оператор — Михаил Кричман, работавший со Звягинцевым

Одна из самых любопытных премьер Венецианского кинофестиваля — фильм итальянской режиссерки Мауры Дельперо «Вермильо». По сюжету, который разворачивается в 1944 году, молодой солдат-дезертир приезжает в коммуну в горах итальянского Тироля. Он останавливается в семье местного учителя, где растут три дочери. Снял фильм постоянный оператор Андрея Звягинцева Михаил Кричман. Кинокритик Антон Долин рассказывает об этом изысканном антивоенном фильме.

Рискованный и трогательный шаг — дать фильму название важного для тебя места, города и деревни, которое почти никому не известно. Топоним ни о чем не говорит зрителю, зато в случае художественного успеха ты буквально нанесешь новый населенный пункт на культурную карту. Так поступила в 2022-м каталонка Карла Симон с «Алькаррасом», и фильм выиграл Берлинале.

Итальянка Маура Дельперо — впервые в конкурсе Венецианского фестиваля, ее картина называется «Вермильо». Коммуна, где даже сейчас живет меньше двух тысяч человек, расположена в горах итальянского Тироля. Оттуда предки постановщицы, там родился ее отец. Очевидно, он и есть один из трех младших сыновей в многодетной семье школьного учителя, вокруг которой построено действие этого вроде бы скромного, но завораживающего фильма, отнесенное к 1944 году. Это он просит святую Лючию принести ему на Рождество игрушечный самолетик. 

Дельперо пришла из документального кино, ее игровой дебют «Материнство» пять лет назад был отмечен в Локарно. Та картина отражала личный опыт режиссерки, работавшей в монастырском приюте для несовершеннолетних матерей-одиночек в Аргентине. Дети — призма, через которую она смотрит на мир.

Первый и последний кадры «Вермильо» — кровать, в которой спят, перед этим непременно шепнув друг другу на ухо секреты, три сестры, дочери того же учителя. Рассудительная Флавия пишет и читает лучше всех, скоро ее отправят в пансион в большой город. Молчунья Ада терзается чувством вины за запретные желания: бегает на исповеди в церковь, сама накладывает на себя одну епитимью за другой. Ангельской красоты Лючия, играющая на новогодних праздниках роль своей святой покровительницы, — девица на выданье. В нее и влюбляется застенчивый чужак Пьетро, дезертир с Сицилии. Он бежал с фронта вместе с кузеном девушек и оказался под их присмотром в Вермильо. 

Это фильм, быть может, самый необычный из бесконечной череды военного кино, по понятным причинам снятого за последние годы. Тема дезертирства как формы протеста позволяет выстроить мощную оппозицию не столько пацифизма с милитаризмом или патриотизма с аполитичностью, сколько жизни и смерти: выбирая дезертирство, ты не только избегаешь смерти, но уменьшаешь количество убийств. Сами персонажи вряд ли смогли бы это сформулировать — Пьетро и вовсе неграмотный, на любовной записке просто рисует сердечко, — но их поступки говорят за себя. В коммуне, где не осталось мужчин, кроме больных, детей, стариков, учителя и священника, тихое солидарное укрывательство дезертиров — коллективное действие более веское, чем любой публичный протест. 

Учитель Сезар (Томмазо Раньо — единственный известный актер-профессионал в фильме, снимавшийся у Нанни Моретти, Аличе Рорвахер и даже в сериале «Фарго») внушает детям уважение и страх своими впечатляющими седыми усами. Почетный интеллектуал деревни, оплот гуманизма и здравого смысла мало думает о проблемах детей, чью судьбу определяет своей волей. Его слабость — дорогие граммофонные пластинки из города: это дарит фильму саундтрек из мазурок Шопена и «Времен года» Вивальди. «Вермильо» разворачивается в течение тех же четырех времен года, вслушаться в которые учитель предлагает на специальном уроке. 

Услышать закономерность и увидеть красоту в пейзаже за окном, найти в ней параллель с неземными звуками барочных скрипок, — задача недюжинной сложности. Дельперо справляется с ней не без помощи Михаила Кричмана — оператора фильмов Андрея Звягинцева. Холодные синеватые тона, которыми подсвечена палитра картины, и придирчивое стремление к композиционной гармонии превращают каждый кадр в живопись, по-северному сдержанную и буквально гипнотизирующую своей строгой красотой.

Визуальное совершенство, впрочем, лишь усиливает ощущение закадровой катастрофы. Война предопределяет невидимый разлом мира. Ни церковная власть — недаром Аде не удается толком сформулировать в исповедях, в чем же ее вина, — ни светская в лице учителя не способна удержать универсум от распада. Сезар и прогрессист, и носитель патриархальной традиции. Он утратил контакт со старшим сыном Дино и воспитывает его, ставя двойки и стыдя перед классом, а о драмах и мыслях дочерей не подозревает вовсе. Именно из затаенных желаний сестер сплетается несколько внутренних сюжетов «Вермильо», они движут сюжет. Как в старинной горной балладе, в нем найдется место и роковой любви, и трагической смерти, после которых наступает неминуемый рубеж цивилизационного взросления — расставания с родной деревней. 

Среди источников вдохновения Дельперо называет кинематограф Эрманно Ольми и автобиографические романы Наталии Гинзбург, из не столь давнего — «Белую ленту» Михаэля Ханеке, обладавшую схожей иммерсивностью и также посвященную небольшой деревенской коммуне во время войны (только Первой мировой). И там и здесь школьный учитель пытается в одиночку противостоять тьме, насилию и невежеству.

Но «Вермильо» — больше о милосердии, прощении и принятии, чем о жестокости и власти. Стойкость героинь, каждая из которых в одиночестве ведет свою маленькую войну за независимость, позволяет надеяться, что все будет хорошо — даже у тех из них, кто решится сменить архаичную среду на новую послевоенную реальность. Парадоксальным образом это наполняет бесконечно сложный в своей кажущейся простоте фильм светом. Более того, делает его источником света для сегодняшней кромешно-беспросветной жизни, вновь погруженной в рутину никак не кончающейся войны. 

Самая ожидаемая премьера Венеции

«Джокер: безумие на двоих» — полный провал Удивительно, но мюзиклу (да, теперь это мюзикл) с Хоакином Фениксом и Леди Гагой не хватило именно безумия

11 дней назад

Самая ожидаемая премьера Венеции

«Джокер: безумие на двоих» — полный провал Удивительно, но мюзиклу (да, теперь это мюзикл) с Хоакином Фениксом и Леди Гагой не хватило именно безумия

11 дней назад